Портал «Сезон охоты» продолжает серию охотничьих рассказов Михаила Залиханова – российского ученого и политика, который много десятилетий увлекается охотой и рыбалкой. На этот раз он поделился с нашими читателями забавной историей, которая произошла с его братом.

- С моим старшим братом Хусейном на охоте нередко происходили забавные и удивительные истории. Однажды с ним получилось так. Приехал из Москвы заместитель председателя телерадиокомитета СССР Генрих Юшкявичус, наш большой друг. Его пригласили на охоту. На эту охоту приехали Владимир Дудуев, председатель телерадиокомитета Кабардино-Балкарии, Владимир Вороков, известный кинорежиссер, Эльберд Мальбахов, специальный корреспондент газеты "Правда", и Хусейн. Через некоторое время к охотникам присоединились заместитель прокурора республики Юсуф Докучаев, специальный корреспондент газеты "Советская Россия" Анатолий Подольский, лесничий Баксанского лесничества Михаил Панченко и я. Мы решили организовать охоту в урочище Мугагапс, что под Нальчиком. Охота на кабана в тот день руководилась Панченко. Он говорит; "Здесь и медведи есть, но, кроме Миши и Эльберда, никто из вас медведей не трогайте. Если не справитесь, это очень будет опасно".

Нас с Эльбердом он послал на самый угол урочища. Я Эльберда оставил на обусловленном месте, зашел с другой стороны и засел там. Через какое-то время слышу выстрел, через несколько секунд второй, третий. Затем по лесу раздался сильнейший крик. Ну, думаю, медведь уже выскочил, они его ранили, и медведь кричит. Прошло какое-то время, опять раздаются ужасные крики. Потом все затихло.

Еще минут десять посидел, пошел к Эльберду. Оказалось, что он уже ушел в ту сторону, откуда мы спустились на застрел. Когда я подошел к подъему, увидел, что водитель Хусейна и егеря возятся с кабаном. Кабан был не очень большой, хотя клыки приличные.

Я говорю: А где медведь? Водитель говорит: "Какой медведь?" Я говорю: "Который кричал". "А это, - говорит, - твой брат кричал".

Я поднялся наверх, там все стоят; Хусейн наш бледный, ватные брюки между ногами в нескольких местах разодраны, оттуда торчат окровавленные куски ваты, ниже колен брюки сплошь в крови. Он мне говорит: "Налей мне воды". Я бутылку "Боржоми" открыл, налил и подал ему воду, а у него зубы об край стакана стучат, руки трясутся, и выясняется такое дело.

С нами был еще Хажбекяр Хакяшевич Боков, председатель Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушетии, наш друг, и он, когда кабан выскочил на него, выстрелил в него из карабина "Сайгак", который я ему незадолго до этого подарил. По-видимому, он в зверя плохо попал. Кабан ринулся вниз по узкой щели, а внизу, прямо посередине дождевого стока, стоял Хусейн. У Хусейна на спине карабин, в руках двуствольное ружье, на боку пистолет. Он с ружья дважды пальнул, видимо, не целясь, в несущегося на него кабана - не попал. Кабан на всем скаку ударил клыками между ног и поднял его. Хусейн оказался верхом на спине кабана задом наперед. Он обхватил кабана у паха, прижался носом к хвосту, и кабан его начал нести по лесу. Пронес метров 40-50.

Когда кабан, наконец, Хусейна с себя стряхнул, он, на его счастье, оказался у большой чинары, корни которой после половодья были размыты. Он упал между этими корнями в щель и там затаился. При падении шапка у него отлетела. Обычно он носил армейскую ушанку. Кабан остановился и начал его искать. Но, опять же, на счастье Хусейна, кабан учуял его шапку раньше него. Ударил ее носом, шапка шнурками зацепилась за его клык. Кабан, мотая головой, пытаясь скинуть шапку, побежал наверх по склону. Хусейн очухался, снял карабин со спины и вслед, прицелившись, пальнул. Кабан замертво скатился прямо к нему. В предсмертных судорогах задняя нога кабана периодически касалась Хусейна, и когда это происходило, он вовсю кричал пуще прежнего.

Все это нам рассказал во время обеда Эльберд с добавлениями самого Хусейна. После такого случая гости продолжать охоту не захотели.

Потом супруга Хусейна, Шура, со смехом нам с Анатолием Подольским рассказывала, что в ту ночь он много раз кричал во сне и вскакивал. Впоследствии это повторялось много раз. Даже по прошествии нескольких дней у него этот испуг не проходил, он продолжал кричать во сне. Конечно, живым тогда он остался чудом.