Хочу рассказать о моем добром знакомом, ныне покойном Александре Алексеевиче Титкине. Когда-то он был первым министром промышленности новой России, потом – членом Совета Федерации… Ну, а политические будни любил «разбавлять» отдыхом с ружьем на природе.

Как-то позвонил мне в начале сентября и начал буквально взахлеб рассказывать об отпуске, проведенном на краю земли, – на Камчатке. И о том, как завалил там двух медведей и лося.

Вероятно, в лице Титкина-политика Россия лишилась второго писателя Аксакова. С такой любовью и так «вкусно» он умел рассказывать о своем увлечении. «Однажды поздней осенью поехал на малую родину, в Тульскую область, специально, чтобы пойти на кабана. Целый день ходил, не нашел. Вымотался в ноль – под ногами молодой снег вперемешку с грязью. Иду ночевать к дядьке. А он трехлитровую банку самогона на стол ставит. И до четырех часов рассказывает мне про наше генеалогическое дерево. У меня глаза закрываются, банка наполовину пустая...  Легли спать. Утром – сам чуть живой, но ружье на плечо, иду потихонечку. Вдруг вижу – след. Похоже, свинья с поросенком. Под веткой пролезал, но зацепил спиной. Свинья меня услышала. Я замер. Стою на четвереньках, жду. Она смотрит, и я смотрю. Но я оказался более выдержанным. Свинья пошла. Я выстрелил. Ну, думаю, промазал спьяну. Метров сто прошел, вижу – лежит. Хорошее попадание».

Самого себя Титкин называл потомственным охотником-фанатиком. Для него жизнь без таких рассказов была, что лес без дичи.

Как-то стал мне рассказывать о своей первой охоте. Еще подростком он начал стрелять зайца. Потом были лисы, тетерева, барсуки, утки, лоси и кабаны – все как полагается. При этом именно охоту на кабана бывший министр считал верхом охотничьего мастерства: «Более хитрого и опасного зверя, чем кабан в лесу, не найти, – любил повторять он. – Он непредсказуем. Раненый кабан сам нападет на человека. Также может напасть и свинья, защищая потомство».

Как и любой заядлый охотник, Титкин испытывал особый трепет перед ружьями. И даже собрал целый арсенал – чуть ли не дюжину.

Берданка 38-го калибра, сорок восьмого года выпуска – ровесница владельца. Снайперский карабин «тигр». «Берета» итальянская – такая же, как та, из которой стрелял Шварценеггер в американских фильмах. «Ремингтон» американский. Специальный охотничий арбалет... Украшением коллекции была дореволюционная двустволка знаменитого петербургского оружейника Федора Мацка. Рассказывают, что один из прежних хозяев ружья выменял его у Михаила Шолохова на ГАЗ-69. И все же лучшие ружья, по глубокому убеждению туляка Титкина – тульские. Они и занимали в его коллекции почетное место…

Олег СЕРЛОВ